Говорят ученые

Экологическое мародерство и российская общественность

А.В.Дроздов

Институт географии РАН, ведущий научный сотрудник,

119017 Москва, Старомонетный переулок 29, info@ecoplan.ru 

Ключевые слова: мародерство и мораль, экологическая общественность, социальная болезнь

Автор предлагает совокупность факторов и проявлений корыстного анти-экологического поведения различных организаций и граждан, общественное непротивление ему и моральные аспекты этих явлений именовать синдромом экологического мародерства. Статья иллюстрируется характерными примерами.

Общественностью, в соответствии с международной практикой, называют граждански активную часть общества, явно выражающую и отстаивающую свои интересы. В экологическом контексте наше общество и его граждански активная часть чаще всего проявляют свои интересы и стремятся их отстаивать в протестных кампаниях. Они обычно бывают порождены  нарушениями экологических интересов жителей конкретных районов и мест – строительством, вырубкой  зеленых насаждений, загрязнением водоемов и т.п. Таких кампаний много, они возникают и исчезают, при этом часто заканчиваются почти безрезультатно и редко достигают конкретной цели, которую преследуют (http://www.seu.ru/members/ucs/eco-hr/). Общественные кампании или действия общественности, имеющие характер системной защиты экологических ценностей, сравнительно немногочисленны. Однако наиболее активные и массовые протестные акции иногда формируют более или менее устойчивые сообщества, способствуют появлению новых общественных экологических организаций или укреплению существующих.

Адресатами протестных кампаний в большинстве конкретных случаев оказываются организации, группы людей и реже отдельные люди, игнорирующие право граждан на благоприятную окружающую среду именно в данном конкретном месте. Их объединяет некоторое общее качество – они не просто по незнанию или пренебрежению нарушают экологические нормы, не просто вредят окружающей среде, но действуют в корыстных целях. При этом они, по сути дела, присваивают общественные блага, присваивают природную среду других людей – ее материальные и нематериальные ценности. Таких людей, такие организации следует называть экологическими мародерами. К их числу относятся и создатели экологических норм, принимаемых в интересах узкой группы лиц, эгоистически использующих природные блага.

Мародерство, как и воровство или коррупция, это социальная болезнь. В моральном аспекте оно преступно и  осуждаемо, во многих странах сурово наказуемо, особенно, если совершено военными. В современной России этого явления не существует юридически. Его нет ни в уголовном, ни в административном  кодексах. Нет его и в юридической практике. Но в нашей жизни оно присутствует в изобилии.

В общем случае мародерство это присвоение чужого имущества. Однако можно ли доказать, что присвоено чужое  имущество, если это воздух, вода, дикая природа или вообще природа? Ведь земля, например, может существовать и уже существует у нас в частной, а отнюдь не только в общественной собственности? Да, но с так называемыми обременениями, определяющими допустимые режимы ее использования. И не любая земля может быть частной. На этот счет есть определенные требования земельного, водного, лесного законодательства. Казалось бы, доказать факт экологического мародерства поэтому можно и оно не может оставаться безнаказанным? Казалось бы. Но в экологическом законодательстве немало прорех. А его нарушители далеко не всегда выявляются и наказываются. И дело тут отнюдь не только в несовершенстве права или в неподобающей правоприменительной практике. Дело в том, что мародерство это моральное, нравственное преступление. Оно во многом зависит от общественной морали, от неписанных норм поведения. 

О проявлениях экологического мародерства, его корнях в нашем обществе, об общественном сопротивлении и непротивлении этому явлению и пойдет речь.

 

Корни

 

В 1960-1970 годы мне приходилось много ездить по российским черноземным областям. Эти места почти сплошь распаханы, небольшие лесочки прячутся в балках, в долинах рек. Вдоль этих балок и рек вытянуты села. Это все плодородные, богатые земли. А вот деревни встречались там очень разные. С ухоженными домами и дворами, с палисадниками, полными цветов. И удивительно бедные и неопрятные, с грязными улицами, почти без зелени. Вокруг таких убогих деревень леса вытаптывала скотина, повсюду попадались пни. Но ведь земля там была одна и та же – богатая, щедрая. Я долго не мог понять, отчего совсем рядом люди живут так разно. И вот однажды, в усадьбе  Тургенева в Спасском – Лутовиново, вспомнил его Хоря и Калиныча.  Они тоже жили рядом, но как разительно отличались их дома. 

Может быть, и те столь разные соседние деревни отличались не природой, а характером людей? Их отношением к земле?  Может быть, дело в прошлом этих людей, в их истории на протяжении 17-18 веков? Ведь на тогдашней окраине  России, на границе лесов и степей, да и южнее не все крестьяне были под помещиками, не все были крепостными. Там возникали поселения свободных земледельцев, ушедших от неволи на край страны. Эта территория именовалась Слободской Украиной. Ныне это части  Харьковской, Донецкой, Сумской областей Украины и Воронежской, Белгородской, Курской областей России. Там же вырастали казачьи слободы.  И они, и слободы вольных крестьян никогда не были грязными и убогими. Там жили люди, распоряжавшиеся своей судьбой и своей землей. 

Иначе жила крестьянская община под помещиками. Она была снисходительна к мужику, спилившему дерево в барском лесу.  Но жестоко судила вора, укравшего что-нибудь у крестьянина (вспомним тургеневского Бирюка). Помещик, а  позднее и купец могли с легкостью вырубить или продать лес. Эта тема знакома всем нам со школьных лет по чеховским пьесам, по биографии Чайковского, поэме Некрасова «Саша», позже по роману Леонова «Русский лес».

Князья и русские цари, жаловали своих подданных дачами – не домами, как могли бы подумать наши современники, а участками земли, обычно лесными. Лесные отношения стали весьма значимыми. Леса были осознаны и как особо ценные экологические ресурсы. И в отношениях власти и общества к лесам прежде и сейчас выразительно проявляются экологические аспекты общественной морали.

К сожалению, сейчас, как и прежде для многих людей лес служит или только товаром, источником заработка, или только вожделенным местом для устройства резиденции.

В молодые годы я пешком прошел многие леса Подмосковья. Нередко в очень привлекательных местах упирался в забор особого типа – высокий, зеленый, с глухими воротами и сторожевыми будками. Это были госдачи.  Тогда я принимал их как данность. И уже только потом, в хрущевскую оттепель, прочитал миниатюру Александра Солженицына «Озеро Сегден».

Вот ее фрагменты.

«Об озере этом не пишут и громко не говорят. И заложены все дороги к нему, как к волшебному замку; над всеми дорогами висит знак запретный, простая немая чёрточка. Человек или дикий зверь, кто увидит эту чёрточку над своим путём — поворачивай! Эту чёрточку ставит земная власть. Эта чёрточка значит: ехать нельзя и лететь нельзя, идти нельзя и ползти нельзя…

Озеро в небо смотрит, небо — в озеро… Вот тут бы и поселиться навсегда… Тут душа, как воздух дрожащий. Между водой и небом струилась бы, и текли бы чистые глубокие мысли. 

Нельзя. Лютый князь, злодей косоглазый, захватил озеро: вон дача его, купальни его… Злоденята ловят рыбу, бьют уток с лодки

Там, за лесами, горбит и тянет вся окружная область. А сюда, чтоб никто не мешал им, — закрыты дороги, здесь рыбу и дичь разводят особо для них…

Озеро пустынное. Милое озеро… Родина...».

Страшный рассказ. Тогда он показался мне слишком резким, а суждение о том, что так устроена вся моя Родина, преувеличением.

 Но таких мест у нас все больше и больше. Власть расширяет свои резиденции. Выбирает прекрасные места, например, на территории участка Всемирного природного наследия «Западный Кавказ» или на побережье Японского моря, являющемся границей Дальневосточного морского заповедника  (см. пресс-релиз  «Экологической вахты по Северному Кавказу» от 21 сентября 2008 г. «Идите и не останавливайтесь», http://www.ewnc.org/?q=node/1478, а также статью «Заповедный рай» в газете «Ведомости» за 19.02.2010, http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/02/19/226285). И не только высшая власть устраивает себе резиденции. Начальники разных уровней следуют примеру старших.  А может быть, старшие действуют так же как все, как все наше общество?

Ведь и многие наши люди, отнюдь не из власти, и отнюдь не те богачи, что задешево скупают экологически ценные лесные участки для своих коттеджей, не очень вдумчиво обращаются с лесом. Многие незаконно и беспощадно рубят его для продажи. Нередко поджигают защитные леса, чтобы затем перевести их в категорию, допускающую рубки.

Можно думать, что корни такого отношения к лесу давние и глубокие. Мужики воровали помещичий лес, помещики и купцы могли рубить леса без оглядки. Советское лесное хозяйство было тоже не слишком экологичным. «Архаровцами» (беспутными людьми) назвал рабочих приангарского леспромхоза герой повести Валентина Распутина  «Пожар». 

Но главное дело тут не исключительно в отношении к лесу. Дело в общественной морали. В неписаных  кодексах поведения. Ведь оценки Тургенева, Чехова, Солженицына, Распутина – моральные оценки. Но и экологические. Потому что экологическое мародерство произрастает из морали. Другое мародерство тоже.

 

Современные проявления

 

Однако экологическое у нас сейчас особенно опасно, оно повсеместно и обществом почти не осуждается. Если сравнить разные области права по распространенности его нарушений, думаю, экологическое  окажется на одном из первых мест. В самом деле, разве многим людям кажется предосудительным нарушать экологические нормы? Чья совесть встрепенется, если речь идет о каких-то там птичках, травках и даже деревьях?  Показательный городской пример это букетики подснежников и ландышей возле метро и рынков. Кто не знает, что покупать их значит участвовать в экологическом правонарушении, поощряя браконьеров и торговцев и лишая других людей возможности любоваться этими цветами в лесу или на поляне? 

 Таково экологическое мародерство в простейшем виде. Эти примеры – из совокупности признаков социальной болезни, о которой идет речь.  Но есть и другие признаки. Их проявления мы наблюдаем на всех этажах общественной лестницы, в самых разных социальных группах.

 Так, в сентябре 2006 года теперь уже бывший руководитель российского Олимпийского комитета Леонид Тягачев в ответ на протесты экологов, отстаивающих целостность Кавказского государственного биосферного заповедника от притязаний «олимпийцев-застройщиков», заявил, что если придут «зеленые» и начнут, потрясая Конституцией, говорить о том, что нельзя рубить елки и сосны, проще будет поменять Конституцию (http://www.seu.ru/news_ru/index.html?x=9481). Это позорный пример безответственного поведения. Но это сигнал обществу, особенно, чиновникам всех уровней.

А вот сигнал от В.В.Путина – фрагмент его диалога с сопредседателем Международного социально-экологического союза С.И.Забелиным 20 июля 2005 года на встрече с членами Совета по правам человека при Президенте РФ. Забелин высказал обеспокоенность ограничением полномочий государственной экологической экспертизы и недостаточным вниманием государства к экологическим проблемам. Путин, наряду с прочим, сказал в ответ следующее.

«В цивилизованном решении этих проблем мы все в высшей степени заинтересованы… Я ни в коем случае не подвергаю сомнению то, что Вы сейчас сказали, наверное, и здесь нужно еще посмотреть повнимательнее… Но эти экологические экспертизы не должны препятствовать развитию страны и ее экономики… Но, как мы только начинаем что-то делать, одна из линий атаки против нас всегда – экологические проблемы. Посмотрите, на Каспии что происходит. Стоило там «Лукойлу» поставить платформу: нет, нельзя, потому что экология. А все компании, которые там пытаются работать, не имеют таких чистых технологий, которыми пользуются наши компании.

К чему я это говорю? К тому, что для того, чтобы взаимодействие между экологическими национальными организациями, которые используются во благо нашей страны, а не как инструмент конкурентной борьбы с развитием нашей экономики, состоялось в нормальном режиме, нам, конечно, нужен больший контакт и большее доверие. Именно поэтому я говорил о том, что, когда идет финансирование подобного рода работы из-за рубежа, это вызывает подозрение у государства и компрометирует и общественные организации самого разного толка .(http://www.demos-center.ru/news/4598.html).

В этой цитате немало признаков неблагополучного экологического сознания: общественность «используется», экспертизы не должны «мешать» развитию страны (замечу, это инструмент проверки законности проектов), экологические проблемы это «линия атаки», финансирование из-за рубежа «вызывает подозрение» и «компрометирует общественные организации».

Совершенно иной сигнал это заявление В.В.Путина в Сочи 4 июля 2008 года. Цитируется по Российской газете, федеральный выпуск № 4 700:

«В среду в Сочи премьер Владимир Путин провел совещание по проблемам соблюдения экологических требований при подготовке к Олимпийским и Параолимпийским играм 2014 года. На нем он пошел навстречу экологам и заявил о необходимости переноса санно-бобслейной трассы и горной Олимпийской деревни. «Из приоритетов по важности  между деньгами и экологией мы делаем выбор в пользу экологии. Иначе природе будет нанесен такой ущерб, который мы не сможем устранить никакими финансовыми усилиями», — заявил премьер. «Все, что мы делаем, должно быть направлено на улучшение среды обитания наших граждан»,- сказал премьер. Однако, по его мнению, развитие инфраструктуры и соблюдение экологических требований всегда находятся в конфликте. В любом случае, уверен Путин, решение подобного уровня должно происходить публично, открыто и гласно, «только тогда окончательное решение может стать оптимальным»».

Что ж, будем надеяться, что это был сигнал не только обеспокоенным представителям Международного олимпийского комитета и международных природоохранных организаций, но и российским чиновникам и что экологическое сознание Путина в этот момент оказалось более развитым и гармоничным.

Но, к сожалению, приходится признать, что неразвитым или неблагополучным экологическим сознанием обладают многие участники процесса принятия экологически значимых решений. Результаты специального исследования этого феномена были недавно опубликованы [1]. Изучались позиции и суждения представителей нескольких социально-профессиональных групп: инициаторов проектов и их инвесторов, разработчиков оценок воздействия на окружающую среду, членов комиссий государственной экологической экспертизы, представителей местных властей, общественности, масс-медиа. Один из основных выводов: все предубеждены против всех, не доверяют друг другу, полагая, что правы только они. При этом собственно экологические аргументы в процессе принятия решений оказываются далеко не главными и часто всерьез не рассматриваются. 

 

Утришская модель

 

Утриш это приморская часть полуострова Абрау между Анапой и Новороссийском. Она представляет собой естественный резерват дикой природы. Прибрежное море здесь самое чистое во всем Северном Причерноморье. На российском черноморском побережье это уникальный участок естественных сухих средиземноморских субтропиков (три  вида древовидных можжевельников, фисташка туполистная, множество других эндемиков, в целом – около 60 видов растений и животных, занесённых в Красную книгу России). Экосистемы полуострова необычайно ценны — как наземные, так и морские. Это сочетание всех основных видов ресурсов (ресурсов генетических, ресурсов редких биологических видов, ресурсов их местообитаний),  оберегаемых Конвенцией о сохранении биологического разнообразия, которую Россия ратифицировала.

К началу 1990-х годов  экологическая ситуация на Утрише резко ухудшилась.  Поэтому научная общественность стала все более активно добиваться придания этим местам природоохранного статуса. В  1994 году был создан комплексный сухопутно-морской заказник «Большой Утриш» краевого подчинения. В связи с особой ценностью территории в согласии с Распоряжением Правительства РФ от 23 мая 2001 г. N 725-р  в период до 2010 года здесь должен быть создан Утришский заповедник.  Должен быть создан, но по сей день его нет. Почему? Подробно эту историю описал  С.Л. Перешкольник в журнале «Охрана дикой природы», №2(27), 2004  (http://www.biodiversity.ru).

Сейчас экологическая ситуация в заказнике приближается к критической. В ноябре 2007 г. рядом с озером Змеиное незаконно был вырублен и расчищен под дорогу значительный участок можжевелово-фисташкового леса. В декабре 2008 года активисты-экологи Анапы и представители общественной организации «Экологическая вахта по Северному Кавказу» обнаружили новое организованное вторжение на территорию заказника. Вот фрагмент из обращения Вахты от 15.12.2008 № EW-137/1-08 в Росприроднадзор по Краснодарскому краю:

«Начиная с 13 декабря 2008 года и по настоящее время, согласно сообщению членов нашей организации, проживающих в г.Анапа, в 50-м квартале Анапского участкового лесничества Новороссийского лесничества, а также на территории заказника «Большой Утриш», ООО «Главпромстрой» ведутся незаконные работы по строительству дороги Сукко-Утриш. В ходе работ осуществляется раскорчевка пней, оставшихся после вырубки деревьев в целях строительства лесохозяйственной дороги и отсыпка дорожного полотна.

Реализация проекта дороги Сукко-Утриш является незаконной, так как этот проект не получил положительного заключения государственной экологической экспертизы, которая, согласно Федеральному Закону «Об экологической экспертизе», обязательна для любых проектов строительства в пределах особо охраняемых природных территорий».

В ответ на это обращение оперативного вмешательства властей в ситуацию не последовало. И только множество писем в другие правоохранительные и надзирающие органы, запросы депутата Государственной думы,  кампания в Интернете и сообщения о готовящихся акциях протеста спустя  неделю 21 декабря 2008 г. привели к приостановке работ. Но ненадолго. Заказчики строительства дороги спешно попытались придать ему видимость согласованного и экологически целесообразного проекта — дорогу объявили противопожарной (см. сообщение на сайте Департамента лесного хозяйства Краснодарского края от 16 декабря 2008 г.,  http://dlhkk.ru/news/2008/84.html). Затем, в самые последние дни декабря незаконные работы возобновились при попустительстве властей. Экологи вынуждены были организовать акцию гражданского сопротивления. Им несколько раз удавалось останавливать бульдозеры и экскаваторы, удавалось от времени до времени добиваться содействия местной милиции, весьма неохотно исполняющей свои прямые обязанности по пресечению незаконных действий строителей дороги. Хроника событий, дальнейшее развитие которых предсказать трудно, подробно представлена на двух сайтах: www.save-utrish.ru и www.ewnc.org

Наконец, в середине января 2009 г. Министерство природных ресурсов и экологии России выступило с заявлением о намерении возбудить уголовное дело против строителей дороги. Рубки и стройка снова остановились. Тем временем выяснилось, что некая организация арендовала на берегу участок под застройку – по-видимому, к нему и прокладывалась дорога через уникальный лес.

Кто же участники этих событий, кто экологические мародеры?  Известные участники:

  • ООО «Главпромстрой», без необходимых разрешительных документов  начавшее на территории заказника  прокладку автомобильной дороги    рабочие, техники-геодезисты и их начальники;
  • официальный заказчик строительства дороги – Департамент лесного хозяйства Краснодарского края;
  • активисты-экологи Анапы, Краснодара, Майкопа и откликнувшиеся на их призыв граждане разных городов России, в основном юноши и девушки, съехавшиеся в заказник, чтобы остановить строительство;
  • другие экологисты и откликнувшиеся на их призыв граждане, подписавшие письма протеста с требованиями остановить строительство и создать таки Утришский заповедник;
  • весьма пассивные природоохранные и правоохранительные органы Краснодарского края и Анапы, в том числе прокуратура и милиция; им были направлены заявления экологов о нарушениях со стороны «Главпромстроя»;
  • федеральные и краевые властные структуры, к которым тоже были обращены протесты.

Спектр названных участников широк, он охватывает разные этажи общества. Существуют ли другие участники? Несомненно, поскольку лесному департаменту Краснодарского края такая дорога в качестве противопожарной едва ли нужна. Да и зачем бы этому департаменту нарушать экологическое законодательство, заказывать и разрешать строительство без должных обоснований? Впрочем, нередко необходимые документы появляются задним числом, уже после выполненных строительных или иных работ.

Самые последние события подтверждают эту практику. Недавно этот самый лесной департамент опубликовал сообщение о том, что Постановлением  главы Администрации  Краснодарского края #249  от  31  марта  2009  года утвержден  Лесной план Краснодарского края на 2009-2018 годы. В приложении №8 к этому плану,  содержащем  «инвестиционные  проекты курортно-туристского  (рекреационного)  комплекса   Краснодарского края,   планируемые   в   зоне  строительства,   реконструкции   и эксплуатации     объектов    для    осуществления   рекреационной деятельности», под номером  22   значится «строительство  физкультурно-оздоровительного комплекса»,  который намечено  разместить в 72-м и 79-м кварталах Анапского  лесничества. Эти кварталы и есть район Утришских  лагун,  где  Департамент  лесного  хозяйства   сдал   в долгосрочную  аренду  Фонду региональных  некоммерческих  проектов «ДАР»  120  га  лесных  земель заказника,  и куда  компания  «Главпромстрой» незаконно     строила     так    называемую  «лесохозяйственную противопожарную  дорогу».  В  качестве  инициатора  этого  проекта  в  Лесном  плане Краснодарского  края  указано «Главное  управление капитального строительства Управления  делами Президента Российской Федерации»[1].

Не потому ли власти Краснодарского края так цинично нарушают закон? Вероятно, они рассчитывают теперь спокойно «узаконить» свои действия, а допущенные нарушения «забыть». Может быть, поэтому на нашем Черноморском побережье так стремительно множатся дачи — правительственные, губернаторские, прокурорские, дачи мэров, прочие  владения (причем не только богачей, но даже церковных иерархов!), наглухо закрывающие людям доступ к прибрежным лесам и к морю? Или все дело в наших пассивных гражданах?

Утришская «модель» это характерная современная практика «освоения» Черноморья и многих других привлекательных и ценных мест. Она логически наследует тенденции последних лет, направленные на последовательную деэкологизацию правил использования наших природных ресурсов. Делается это в угоду безответственному бизнесу и удовлетворению потребностей не только властной верхушки, но и начальников всех уровней. Демонстрирует Утришская модель также и поведение общества. Активные и ответственные люди объединились в кампании протеста. Но в лагерь протеста экологов, блокировавших незаконную стройку, приезжали и многочисленные зеваки – посмотреть на «чудиков» или вредителей, какими их представляют обществу многие газеты, телевидение, власти. Приезжали и люди, угрожавшие экологам и поджигавшие лес.

Что может остановить такое «освоение»? В первую очередь на государственном уровне это могли бы быть экологически корректные планы землепользования и для Абраусского полуострова, и для всего черноморского побережья, имеющие нормативную силу. К сожалению, во многих заявленных (и при этом весьма нечетких) планах развития  побережья нет ясных экологических обоснований – преобладают сугубо экономические мотивы. К тому же эти планы мало доступны как местным жителям, так и общественным организациям. А это потенциальная опасность возникновения конфликтов.

Необходимо было бы публично обсудить проблемы всего черноморского побережья и разработать экологически и социально ответственную стратегию его развития. Для этого нужны объединенные усилия авторитетных специалистов, занимающихся экологически ориентированным территориальным планированием, охраной природы, рекреационным планированием, решением экологических, экономических и социальных проблем, а также непременно усилия широкой общественности — местных жителей и общественных организаций региона и страны.

 

Экологическое мародерство как синдром

 

По моему мнению, экологическое мародерство у нас стало социальной болезнью, она обладает выраженными признаками. Вот их неслучайная совокупность, синдром болезни:

·         множественные нарушения экологических нормативов;

·         значительные прорехи в экологическом законодательстве;

·         отказы рассматривать экологические жалобы и иски, неправомочные действия или бездействие правоохранительных, контрольных и надзирающих органов;

·         порочная практика использования природных ресурсов;

·         антиэкологические и антиобщественные аргументы политиков и бизнеса (экологи как враги и помеха, вот разбогатеем, тогда и займемся экологией, «вот встает какая-то бабуля и говорит»…);

·         преобладание протестных кампаний в действиях экологической общественности;

·         ничтожные масштабы и результаты экологического волонтерства;

·         экологическая безграмотность (некомпетентность судебных и управленческих решений, убогое экологическое содержание  школьных программ);

·         равнодушие и пассивность большинства граждан;

·         безразличие и недобросовестность СМИ;

·         кучи мусора за порогом квартиры, за забором особняка;

·         варварские «пикники на природе»;

·         мытье автомашин в речках и озерах, парковки на газонах;

·         бродячие собаки;

·         букетики диких полевых и лесных цветов, собранные или купленные гражданами.

Некоторые из этих признаков обнаруживать и оценивать просто, другие сформулированы обобщенно и могут быть представлены преимущественно в качественной форме. Часть из этих признаков характеризует рамочные или генерирующие условия синдрома, другие   его прямые проявления. Тем не менее, нельзя не признать – синдром уже существует и разрастается именно как мародерский и не только в сфере правовой, но прежде всего в моральной. Впрочем, они тесно связаны.

Безусловно, выше перечислены не все признаки и, скорее всего, они будут дополнены, исправлены, переосмыслены, ранжированы. Ведь чтобы выстроить устойчивую, надежную картину синдрома нужен труд многих специалистов, нужно время. Как и для лечения социальной болезни.

 

Quo vadis?

 

Все мы помним пушкинское «…и страждут озими от бешеной забавы». Что изменилось в нашем обществе с той поры? Меньше ли страждет земля?  Только ли псовая охота на озимях достойна морального осуждения? 

Конечно, нет. Изменений немало, они существенны и важны для нашего будущего. По большей части они опасны. Но есть и такие, что указывают возможные пути избавления от мародерского синдрома.

«Успех безнадежного дела» — так называется книга, изданная Центром охраны дикой природы [2]. В ней представлены истории успешных природоохранных кампаний, проведенных разными общественными организациями страны в последние годы. Опыт этих кампаний очень ценен, он конкретен, это реальная практика. Книга доступна на сайте http://www.biodiversity.ru/programs/experiment.html.

Недавно частичного успеха добились жители подмосковных Химок. Их энергичные требования вынудили местную администрацию отменить решение о прокладке магистрального шоссе через ценный лес в окрестностях города[2]. Были митинги, пикеты и лагеря протеста, многие тысячи подписей под письмами протеста, обращенными к высокому начальству. Но корреспондента, освещавшего эту кампанию, неизвестные негодяи так избили и покалечили, что он уже долгое время лежит в больнице.

Значительным успехом следует считать продвижение экологических принципов природопользования в лесном бизнесе. Это добровольная лесная сертификация по схеме Лесного попечительского совета (FSC). Она позволяет сделать управление лесами экономически устойчивым, экологически ответственным и социально ориентированным. Эффект ее определяется тем, что на международных рынках продавать не сертифицированную продукцию становится все труднее. И бизнес вынужден к этой ситуации приспосабливаться. Существуют международные стандарты сертификации по схеме FSC, но для наиболее эффективного применения ее принципов требуется разработка национального или регионального стандарта, приспособленного к конкретным условиям. Российский национальный стандарт разрабатывался долго. Теперь, по мнению FSC, это один из лучших стандартов. Он принят и вступил в действие  с 11 ноября 2008 г. (http://www.wwf.ru/resources/news/article/4365).

Как в нашем обществе будут развиваться отношения властей и экологов предсказать трудно. Вариантов поведения властей сейчас может быть несколько, но предвидеть их нельзя.  Векторы, в последние девять лет определяющие их поведение, это деэкологизация законодательства, пренебрежение общественным мнением. На стороне властей сейчас и крупный бизнес. Или власти на его стороне? А что же общество?

При его активном участии случаются и не вполне объяснимые удачи.  В самом начале 2006 года закончила работу федеральная комиссия государственной экологической экспертизы, проверявшая документы обоснования строительства нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан». По проекту, представленному компанией «Транснефть», нефтепровод должен был пройти на расстоянии около 800 метров от берега озера Байкал.

Проект вызвал резкие протесты ученых и широкой общественности. Большинство экспертов комиссии также высказались против такого проекта. В результате комиссия проект отклонила. Однако руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору, которая проводила эту экспертизу, не утвердил решение комиссии и назначил дополнительное рассмотрение проекта другим составом экспертов. Их уровень компетентности вызвал большие сомнения в научном сообществе, в природоохранных общественных организациях, в кругах широкой общественности. Новая «послушная» комиссия приняла положительное заключение, открыто лоббировавшееся «Транснефтью» и правительственными структурами.

Тем временем протесты продолжались и даже усилились. И в апреле 2006 года в ситуацию вмешался В.В. Путин. Он публично предложил руководству компании «Транснефть» изменить трассу нефтепровода, отодвинув ее на безопасное расстояние от берега Байкала. Предложение было тотчас же принято без дискуссий.

Этот пример ярко свидетельствует о неблагополучии в сфере принятия экологически значимых решений. По сути дела, президент страны продемонстрировал неэффективность федеральной экологической экспертизы, не сумевшей адекватно решить  чрезвычайно важную проблему, далеко выходящую за рамки национальных интересов, поскольку озеро Байкал является участком Всемирного природного наследия.

Мы можем только предполагать, что побудило Путина «попросить» главу «Транснефти» перенести нефтяную трубу подальше от берега Байкала. Возможное снижение стоимости акций этой компании на зарубежных рынках? Разговор с канцлером Германии? Аргументы  обладателей прав на эксплуатацию перспективных нефтяных месторождений, которые не смогли бы подключиться к трассе, выбранной компанией «Транснефть»? Забота о Байкале? Мы не знаем, ведь после «просьбы» Путина публичной дискуссии не было. Будем надеяться – забота о Байкале играла важную роль. И голос общественности тоже[3].

Что будет дальше с Утришом – не знаю. Знаю, что цена промедления с организацией полноценного заповедника будет высока. Научные и юридические аргументы для создания Утришского заповедника достаточны. Все будет зависеть от морального выбора и политических решений, причем не исключено, что ключевые решения формально будут приняты на уровне администрации Краснодарского края или Анапы. И не исключено,  что разработчики проекта заповедника заключат компромисс с властями – согласятся не включать в заповедник ту арендованную в заказнике на морском берегу ценную территорию, где предполагается создать правительственную резиденцию. Согласятся при условии, что высокие власти заповедник разрешат. Другими  словами, планирующие заповедник люди «умиротворят агрессора» в обмен на урезанный, но все-таки заповедник.

Чем бы не закончилось противостояние на Утрише, морально верх уже  одержали его защитники. Работавшие там лесорубы, бульдозеристы, наблюдавшие за происходящим милиционеры получили важный урок. Ведь сугубо силовая победа не всегда нужна для конечного, пусть отдаленного успеха. И важным результатом событий на Утрише явилось формирование самоуправляемого сообщества его защитников. Это сообщество поддерживает свой специальный сайт (www.save-utrish.ru), координирует работу волонтеров, заботящихся о заказнике, побережье и лесах полуострова.

В электронной рассылке среди писем, которыми обмениваются защитники Утриша, встретилось характерное  обращение. Насколько помню, в нем были такие слова «…что я, девушка 20 лет, могу сделать? – денег на дорогу в Анапу нет, просить о помощи некого – пожалуйста, посоветуйте…». Не знаю, ответил ли кто-нибудь ей сразу, посоветовал ли что-то,  или она сама нашла способ участвовать в общей кампании. Но вопрос этой девушки справедлив, он важен и требует ответа.

Пусть не всегда те, кто задают такие вопросы, могут сразу сделать какое-либо очень конкретное дело. Важно другое. Нам всем необходимо искать и находить единомышленников, поддерживать социальные сети, тормошить пассивных сограждан. И помогать в этом тем, кто нас об этом просит. Становиться общественностью.

 

Заключение

 

«Бороться и искать, найти и не сдаваться» — эта знаменитая строка из стихотворения «Улисс»  Альфреда Теннисона выбита на памятнике Роберту Скотту.  С ним к Южному полюсу пришли лишь несколько человек. Тогда этого оказалось достаточно, чтобы достичь цели.

Нам же сейчас надеяться можно только на массовую солидарность граждан. Иначе мародеров не остановить. Но солидарность нужна не только в проведении кампаний сопротивления отдельным конкретным мародерским действиям. Наши граждане должны научиться не исполнять поручения и даже приказы мародеров. Могли бы пилоты того вертолета, что недавно полетел на начальственную преступную охоту на алтайских горных баранов-аргали и разбился там – могли бы пилоты не выполнять этот сомнительный  рейс?  Их моральный выбор мог бы решить дело.  Скажите, всегда найдутся другие? Верно, будут находиться, но только до поры до времени.

Поучительны два примера.

В дачном Всеволжске под Петербургом в 2002 г. на пустующей промплощадке некий бизнесмен задумал построить алюминиевый завод, весьма вредный. Нанял послушных экспертов, согласовал разрешительные документы. Но владельцами дач оказались другие бизнесмены. Иметь по соседству вредный завод им не захотелось. Они быстро нашли достаточные ресурсы, чтобы провести энергичную открытую общественную кампанию.  Все жители Всеволжска спохватились. Включились и независимые профессиональные экологи. Алюминиевого завода там нет и едва ли кто-либо захочет что-то подобное там построить.

В Геленджике (это федеральный курорт!) некие бизнесмены в 1997 г. задумали построить рыбный и контейнерный порт. Организовали заказную экологическую экспертизу, получили разрешения на строительство. Геленджикская бухта была бы непоправимо загрязнена. В это время подоспели очередные выборы мэра. Умный местный политик своей программой выбрал противодействие планам портового строительства, пообещал жителям льготы в частном курортном бизнесе, организовал референдум. Никаких портов в Геленджике нет, а льготы владельцам частных малых гостиниц есть[4].

 Однако только лишь немногочисленные разумные политики и бизнесмены, действуя «сверху», не избавят нас от опасного синдрома. Главная движущая сила мы сами. Нам нельзя позволять себе мелкое личное мародерство (букетики подснежников, помойки за забором, срубленное дерево, машина, вымытая в речке). Казалось бы, это мелочи. Но ведь даже мелкое воровство мы осуждаем?

Нам нужно сообща и открыто осуждать экологических мародеров. Мелких и крупных, всех. Дело не просто в нарушении экологических нормативов, а в нравственной основе этих нарушений. Если мародеры утратят моральную опору в обществе, государственному аппарату станет труднее не замечать их, а нередко и покровительствовать им. Власти, в конечном счете, всегда вынуждены следовать нравственному императиву общества. Бизнес тоже.

Так постепенно можно преодолеть расползание отвратительного синдрома экологического мародерства – свидетельства опасной социальной болезни, угрожающей разрушить природную основу жизни нашего общества. Ведь экологические мародеры присваивают именно это общественное  достояние.

 

Литература — References

 

1.       Оценка воздействия на окружающую среду и российская общественность: 1979-2002 годы. Коллектив авторов. Ответственный редактор А.В.Дроздов. Москва: Товарищество научных изданий КМК, 2006. – 427 С.

Environmental Assessment and Russian Public: 1979-2002. Ed. A.V. Drozdov. Moscow: KMK Scientific Press Ltd. 2006. – 427 P.

2.       Успех «безнадёжного дела»: положительный опыт общественной природоохранной работы / Н.А. Соболев (авт.-сост.). – М.: Изд-во Центра охраны дикой природы, 2006. — 232 С.

Success of a “Hopeless Struggle”: A Positive Experience of the Public Business in the Field of Nature Conservation. Ed. N.A. Sobolev. Moscow:  The Biodiversity Conservation Center. 2006. – 232 P.

 

Основные использованные ресурсы Интернет

  1. http://www.save-utrish.ru
  2. http://www.ewnc.org
  3. http://www.seu.ru/members/ucs/eco-hr/

 

 

Ecological Marauding and Russian Public

 

A. V. Drozdov

 

Institute of Geography of the Russian Academy of Sciences, leading researcher,

29 Staromonetny perelok, 119017 Moscow, info@eco-plan.ru

 

Keywords: marauding and morals, environmental public, social disease

 

The factors and particular manifestations of mercenary anti-environmental behavior of various organizations and people, the nonresistance of public to such a behavior, and moral aspects of these phenomena can be referred to as the syndrome of ecological marauding. Typical examples of ecological marauding are considered.

 



 

[1] В последе время ряд чиновников сделали устные заявления о том, что Управление делами отказывается от своих первоначальных намерений. Но Лесной план никто не отменял, он сохраняет действующий статус.

 

[2] Последние действия федеральных властей внушают тревогу – похоже, Правительство решило эту платную дорогу построить – вопреки мнению граждан, вопреки законодательству, но в угоду бизнесу. Председатель Правительства РФ В.В.Путин 5 ноября 2009 г. подписал распоряжение № 1642 о переводе части земель Химкинского лесопарка в земли транспорта и промышленности.

 

[3] Недавние события заставляют в этом сомневаться. Первое постановление Правительства РФ в 2010 году (№1 от 23 января) «О внесении изменений в перечень видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории», подписанное В.В.Путиным, создает предпосылки для дальнейшего загрязнения озера Байкал опасными промышленными отходами.

 

[4] Времена меняются и теперь на берегах Геленджикской бухты вопреки законам и судебным решениям вырубаются краснокнижные пицундские сосны и строятся  огороженные колючей проволокой «элитные» поселки – гражданам доступ к берегу там закрыт (http://ewnc.org/node/5438).

ж.  «Экологическое планирование и управление» № 1-2 (10-11)   2009 г.,  стр. 94-103. (www.eco-plan.ru)

__________________________

СЕРЬЕЗНАЯ УГРОЗА АКВАТОРИИ УТРИША
По видовому разнообразию гидробионтов небольшой участок морского шельфа между мысами Большой и Малый Утриш является одним из богатейших в российском секторе акватории Черного моря. Здесь встречается 41 вид крупных водорослей. Около 60 % из них — редкие виды. Некоторые виды, встречающиеся здесь, являются признанными индикаторами чистоты воды, например, дазия, апоглоссум, лауренсия. На этом участке донные растения можно встретить на максимальной для всего российского побережья глубине — около 30 метров, что свидетельствует об особой прозрачности воды. Около 90% всей популяции зеленой водоросли кодиум, 80% красной водоросли филлофоры и около 40% бурой водоросли цистозиры на российской части черноморского шельфа приходится на эту относительно небольшую акваторию (см. также Афанасьев Д.Ф., Корпакова И.Г. Макрофитобентос российского Азово-Черноморья. — Ростов-на-Дону, 2008). Подобные по красоте и разнообразию сообщества донных растений, помимо Утриша, можно встретить только в Крыму. Обилие водорослей создает богатую кормовую базу для ракообразных, желетелых, моллюсков, рыб и водных млекопитающих.

В решающей степени такое богатство экосистемы обусловлено тем, что в районе между мысами Большой и Малый Утриш долгое время почти не велась хозяйственная деятельность и водная среда пока еще остается достаточно чистой. Сейчас эта уникальная акватория нуждается в охране. Совершенно очевидно, что план создающегося на Утрише заповедника должен включать в себя как наземный, так и морской участки. Тем более странно, что в самом центре будущего заповедника, в береговой полосе, планируется строительство крупномасштабного объекта, никак не связанного с функцией заповедника. При этом, по новому плану, из состава охраняемой зоны, помимо участка берега, занятого под строительство, должен быть выведен и прилегающий к нему участок морской акватории. Исключение из охраняемой зоны каких-либо участков прибрежной акватории представляется необоснованным и недопустимым, так как неохраняемый участок будет являться источником локального загрязнения водной среды в заповедной зоне. Ареалы обитания свободноплавающих водных организмов также будут захватывать как охраняемые, так и неохраняемые участки акватории, что явно негативно скажется на сложной экосистеме Утриша.

Если начнется строительство на берегу, прибрежный морской шельф подвергнется очень серьезному антропогенному воздействию. Это воздействие произойдет уже в ходе строительства, поскольку будет нарушен верхний слой почвы на суше. При этом неизбежно загрязнение акватории частицами почвы и строительным мусором, которые будут смываться с берега в море прибоем и дождями и сдуваться ветром. По окончании строительства нагрузка на водную экосистему будет только возрастать, так как на берегу планируется возведение причальных сооружений и швартовка судов, Шум судовых двигателей, горючее и ГСМ, неизбежно попадающие в воду, приведут к необратимому ухудшению качества водной среды. Уникальный морской биоценоз, существующий ныне на Утрише, будет окончательно разрушен. Уже сейчас он страдает от деятельности так называемых водных такси, в летний сезон доставляющих на побережье чрезмерно большое количество туристов. Если же вступит в силу новый план заповедника, с застройкой береговой полосы и разделом на части акватории, охранять на морском участке будущего Утришского заповедника будет фактически уже нечего.

Андрей Виноградов,
к.б.н., старший научный сотрудник Азовского НИИ рыбного хозяйства
odejalovy@mail.ru

_________________________________

Светлана Анатольевна Литвинская, профессор, д.б.н, зав.кафедрой геоэкологии Кубанского государственного университета

из доклада «О НЕОБХОДИМОСТИ УЧРЕЖДЕНИЯ СРЕДИЗЕМНОМОРСКОГО ЗАПОВЕДНИКА «УТРИШСКИЙ»»

Только учреждение Утришского заповедника кластерного типа, проведение стационарных комплексных исследований, мониторинг, инвентаризация живой природы позволят сохранить и восстановить Российское Субсредиземноморье. Всякая хозяйственная деятельность, способствующая нарушению целостности экосистем, должна быть запрещена. Эта часть Кавказского экорегиона как реликтовый эталон отличается высокой значимостью со всех точек зрения: экологической, эволюционной, созологической, духовной.

Северо-западная часть Черноморского побережья Кавказа (Российское Субсредиземноморье) отвечает всем критериям для включения в Список Всемирного культурного и природного наследия. По всей видимости, это единственная возможность обеспечить сохранение биоразнообразия на видовом и экосистемном уровне уникального и редкого региона, представляющего природное и природно-историко-культурное достояние России и мира. Из четырех критериев объектов природного генезиса, которые могут быть занесены в список ЮНЕСКО, Российское Субсредиземноморье отвечает всем четырем: иллюстрирует эволюцию развития Кавказского экорегиона в третичное время, включает редкие геологические образования, демонстрирует уникальные прибрежные экосистемы, эстетическая ценность которых неоспорима и включает местообитания огромного количества редких и исчезающих видов, имеет свой эндемизм и представляет ценность с точки зрения поддержания высочайшего уровня биоразнообразия. Для сохранения Российского Средиземноморского Причерноморья необходима поддержка международного уровня, покровительство ЮНЕСКО.


Александр Владимирович Дроздов, профессор, к.г.н., ведущий научный сотрудник Института географии РАН

специально для  сайта «Спасем Утриш»

Почему необходимо создание утришского заповедника? Изложу несколько взаимосвязанных аргументов.

1. Для России и отчасти для всего Средиземноморья экосистемы Утриша
необычайно ценны — как наземные, так и морские. Это — сочетание всех основных
видов ресурсов (ресурсов генетических, ресурсов редких биологических видов,
ресурсов их местообитаний),  оберегаемых Конвенцией о сохранении
биологического разнообразия, которую Россия ратифицировала.

2. Стратегия поведения «Человека разумного» в его отношении к среде обитания
строится следующим образом: вначале определяется то, что наиболее ценно и
требует безусловного сохранения;  затем то, что может быть использовано без
непоправимого вреда для наиболее ценного;  затем то, что требует улучшения и
восстановления.

3. Стратегическими интересами могут руководствоваться только «Люди
разумные».  Все другие животные — как хищные, так и травоядные — их не осознают и
руководствуются краткосрочными интересами. Однако баланс «интересов природы» поддерживается – тут действуют сложные механизмы самоорганизации экосистем. Простейший из них  это циклические колебания численности тех животных, которые сперва  использовали  слишком много  питающих их ресурсов. Следствием оказывается резкое сокращение численность этих животных. Это позволяет ресурсам восстанавливаться. Потом численность животных снова растет и цикл повторяется. Но если потребление будет  чрезвычайно большим, все животные этого вида могут погибнуть.

4. Ситуация на Утрише  в результате эгоистических  действий некоторых людей
близка к критической. Здешние  экосистемы очень чувствительны к нарушениям, для их самовосстановления требуются очень продолжительное время, велика угроза их полного исчезновения  — ведь они реликтовые, то есть сформировавшиеся давно и в другой обстановке.

5. Роль Утриша весьма значительна в сохранении благоприятной экологической
ситуации на обширном участке побережья.

6. Сохранение Утриша — это стратегический интерес России, его нельзя разменять
на удовлетворение краткосрочных (отнюдь не стратегических)  интересов
отдельных групп людей.

Обращаюсь к  читателям материалов сайта: предлагаю объединиться тем,  кто мог бы не только поддерживать усилия по защите Утриша от нарушителей, но и участвовать в
подготовке планов стратегического развития побережья в широком контексте.
Такой контекст должен предусматривать  создание как ООПТ, так и экологически
и экономически эффективных рекреационных территорий, инфраструктуры и других
вещей. Организовать только лишь  заповедник недостаточно.
К сожалению, разработка таких планов дело трудное, нужны не только желание, идеи, знания, но и немалые затраты. Иногда, такие проекты возникают как серия взаимосвязанных дипломных работ, иногда – как результат действий небольшой группы добровольцев, иногда – как итог международного сотрудничества при поддержке какого либо фонда.
В таких делах активными нередко оказываются молодежные природоохранные сообщества. Как известно, с 1992 года вступила в силу Конвенции о защите Черного моря от загрязнения. Ее секретариат находится в Стамбуле. Инициативные молодые люди могли бы отыскать единомышленников в Крыму, в Турции, в Болгарии, Румынии. И действовать вместе, в том числе и обращаясь за поддержкой в Секретариат Конвенции.


К истории вопроса

Соломон Львович Перешкольник, ведущий зоолог Московского зоопарка

КАК НЕ СОЗДАЛИ УТРИШСКИЙ ЗАПОВЕДНИК
«ОХРАНА ДИКОЙ ПРИРОДЫ», №1, 2004

В августе 1987 г. в журнале «Природа» мною вместе с проф. А. А. Иноземцевым была опубликована статья «Сохранить осколок древней Понтиды». Мы собрали собственные пятнадцатилетние полевые наблюдения в регионе, простирающемся по черноморскому побережью от Геленджика до Анапы. Главной теоретической базой для нас стали работы известного зоогеографа и исследователя этих мест И. И. Пузанова. Иван Иванович Пузанов посвятил много лет изучению Крыма, совершая длительные экспедиции в этот регион. На основании анализа фаун наземных моллюсков он показал естественную связь между южным берегом Крыма и северо-западной частью Большого Кавказа и выдвинул гипотезу о древней суше, которую назвал Понтидой. Впоследствии, по существу сосланный в Горький, он продолжал свои исследования, уделяя большое внимание орнитофауне Крыма и Кавказа.

Также мы использовали материалы знатока средиземноморской флоры и геоботаника О. С. Гребенщикова. Большое впечатление произвела на нас статья тогдашнего директора Никитского ботанического сада Н. И. Рубцова, посвященная ареалогии некоторых видов средиземноморских растений и тоже опубликованная в «Природе».

Было очевидно, что мы имеем дело с небольшим участком сухих средиземноморских субтропиков, во многих местах практически не затронутых хозяйственной деятельностью человека. Особенно это касалось небольшой территории, располагающейся в длину вдоль побережья от мыса Большой Утриш (недалеко от Анапы) почти до Цемесской бухты (в сторону Новороссийска), а в глубину — по обращенным к морю и покрытым лесом склонам Навагирского и Абрауского хребтов и гор Амзай и Колдун. Сады и виноградники, небольшие базы отдыха и детские лагеря не оказывали существенного воздействия на окружающую природу. Примерно в десяти километрах от моря лежит озеро Абрау, на берегу которого находятся виноградники и всемирно известные винные подвалы «Абрау-Дюрсо». Вся эта суша, немного выдающаяся в море, называется Абрауский полуостров.

Здесь наиболее ярко выражено уникальное средиземноморское ядро третичной реликтовой флоры, представленное в том числе и такими эндемиками, как можжевельники высокий и пахучий, фисташка и пицундская сосна. Наиболее древняя растительная ассоциация — фисташково-можжевеловые редколесья, где 62,4% видов растений относится к средиземноморской флоре, а в дубово-грабовых лесах такие виды составляют 40,9%. Только там, где растительность была нарушена хозяйственной деятельностью, эта величина падает до 29%.

Если же говорить о фауне этого уголка Средиземноморья, то прежде всего следует упомянуть беспозвоночных и пресмыкающихся: открытую нами здесь эмпузу полосатую, ранее известную только по находкам из Крыма, дыбку степную, средиземноморскую черепаху и эскулапова полоза (Красная книга РФ и МСОП). Среди птиц необходимо отметить вероятно гнздящегося здесь змееяда, орлана-белохвоста, черного грифа, стервятника и сапсана, а также огромное многообразие видов в период весенних и осенних пролетов по морскому побережью.

В Первом Национальном докладе РФ «Сохранение биологического разнообразия в России» сообщается, что «…к морским побережьям приурочены регионы с наивысшим уровнем видового богатства флоры и фауны…Черноморское побережье незначительно уступает по этим параметрам побережью Дальнего Востока».

Несмотря на близость Новороссийского порта и города-курорта Анапы, обращает на себя внимание очень чистая морская вода у берегов Абрауского полуострова. Это объясняется особенностями проходящего здесь основного черноморского течения и его вертикальной составляющей, которая создает восходящие токи воды. Поднимающаяся вода компенсирует отток прибрежных вод в зону сходимости, способствуя не только резкому понижению температуры, но и обновлению, самоочищению и обогащению шельфовых вод биогенами открытого моря. Уникальность ситуации объясняется, по-видимому, высокой динамикой как физических, так и биологических процессов в этой части акватории Черного моря. Именно здесь одна из самых высоких концентраций планктона и бентоса, а следовательно, и высокая продуктивность биоценоза шельфа и материкового склона у полуострова. В этих местах проходят миграционные пути и частично нагул ставриды, скумбрии и хамсы, а вслед за ними — пути миграций афалин. На зимовке и пролете у этих берегов можно наблюдать гагар, поганок и еще 80 видов водоплавающих и околоводных птиц.

Заканчивая статью в «Природе», мы с А. А. Иноземцевым предлагали создать на Абрауском полуострове национальный парк с заповедным ядром, поскольку тревожные тенденции разрушения этого уникального места намечались уже с середины 1970-х годов. Новороссийский лесхоз, в ведении которого находилась территория, по сей день крайне неудовлетворительно ведет и хозяйственную, и охранную деятельность, полностью находясь в зависимости и под давлением городской администрации.

В 1989 г. Комитет охраны природы г. Новороссийска обратился ко мне с предложением подготовить экологическое обоснование для формально существующих двух заказников, которые административно относились к тому же лесхозу. Мне передали материалы археологических исследований на Абрауском полуострове. Археологи под руководством известного историка А. В. Дмитриева много лет вели здесь раскопки, подтвердившие огромную ценность этого региона. Мне удалось собрать небольшой коллектив из сотрудников МГУ, Института географии АН СССР, краснодарских и новороссийских специалистов, которые с энтузиазмом взялись за дело и в итоге пришли к выводу о необходимости создания Утришского заповедника.

Краснодарский краевой комитет охраны природы, который финансировал этот, как теперь говорят, «проект», положил его под сукно. Однако мне удалось встретиться с министром охраны природы СССР Н. Н. Воронцовым, который оказал неоценимую помощь в организации процесса создания заповедника. Его заместители подготовили все необходимые справки (я в то время еще не представлял себе, какие придется пройти пути и сколько бюрократических барьеров нужно будет преодолеть). На основании наших отчетных материалов министр принял решение о необходимости создания заповедника. В то же время эти документы с предварительным проектом были направлены в международную природоохранную организацию при ООН, поскольку в силу складывающейся ситуации необходимо было создание биосферного заповедника.
Действительно, обстоятельства стремительно менялись не в лучшую сторону, если учесть, что речь шла о древнейшем сохранившемся природном уголке Средиземноморья. Сильно пересеченная местность со значительной крутизной склонов, заросших труднопроходимым ксерофитным субтропическим лесом, отсутствие дорог, а также дефицит пресной воды (глубокое залегание водоносных горизонтов) до середине 70-х годов. служили надежной защитой как от хозяйственной деятельности, так и от рекреационной дегрессии. Однако в период с 1976 по 1987 г. Новороссийский лесхоз передает различным организациям 538 га лесных угодий, прежде всего приморской растительности и обращенных к морю склонов, где наиболее выражена третичная реликтовая флора. Здесь начинается строительство курортных объектов и асфальтированных дорог (чаще всего варварским способом — вплоть до горных взрывных работ и запруживания насыпями немногих постоянно текущих ручьев).

Одновременно на крутых склонах, поросших главным образом древовидными можжевельниками, производится крайне непродуманное и научно необоснованное террасирование склонов. В засушливые годы (начиная с 1986-го) посаженная здесь крымская сосна на значительных площадях полностью погибла. На территориях самих баз отдыха практически уничтоженную естественную растительность заменяют парковыми и декоративными деревьями и кустарниками. Расширяются поселки и дачные участки. Кроме жилых построек огромные территории занимают ЛЭП, трансформаторные и насосные станции, емкости пресной воды, комплексы общественного питания. Туалеты, не имеющие ни канализационной структуры, ни очистных сооружений, вырастают по побережью как грибы. Все отходы стекают либо в немногие ручьи, либо непосредственно в море. Сведение леса на пологих участках под виноградники ведет к антропогенной аридизации территории. Ослабленная всем этим уникальная растительность страдает от поражения насекомыми-фитофагами и различными заболеваниями. Так, очаг массового размножения можжевеловой моли, возникший в 1987—1988 гг., привел к усыханию значительной части можжевельников на площади в 1000 га. Если к этому добавить периодически возникающие лесные пожары, к счастью пока не охватывающие значительные площади, то к середине 90-х годов уже мало что можно было сохранить в естественном состоянии. Там, где еще остались малопосещаемые лесные уголки вдали от морского побережья, местные администрации устроили для себя охотничьи вотчины, а население занималось браконьерской охотой на куницу, зайцев, лис и других лесных обитателей.

Мне пришлось вести долгие и часто бесполезные переговоры с местной властью, начиная от руководства лесхоза и кончая ответственными работниками Краснодарского края. Ведь без их согласия, как подразумевало тогдашнее природоохранное законодательство, и речи не могло быть о выведении из хозяйственного использования хотя бы клочка подведомственной им территории. Интересы этих людей абсолютно расходились с интересами, не побоюсь этого слова, государства. Воспитанникам и выдвиженцам первого секретаря Краснодарского крайкома Медунова (под руководством которого были уничтожены устье и дельта Кубани, а огромные пространства края засыпаны инсектицидами и химическими удобрениями) создание заповедника представлялось совершенно инопланетным явлением. Им удалось сформировать у населения негативное отношение к заповеданию. Ведь жители этого цветущего края были вынуждены, спасаясь от нищеты, использовать свои дома и подворья для приема отдыхающих.

Между тем, на южном берегу Крыма тогдашние республиканские власти Украинской ССР уже осознали пагубность безжалостной эксплуатации естественных природных комплексов, аналогичных или близких к природе северо-западного побережья Кавказа, и создали ряд небольших заповедников: в 1973 г. были созданы заповедники «Мыс Мартьян» и Ялтинский, а в 1983 г. — Карадагский. Таким образом, в пределах Союза уже были заповеданы участки сухих субтропиков Средиземноморья.

Но все изменилось после августа 1991 г. В России, где в той или иной степени соблюдался зональный принцип в создании заповедников, отсутствовал заповедник в сухих субтропиках Средиземноморья. Казалось, что этот пробел необходимо заполнить. Кроме того, сменившиеся краснодарские и новороссийские власти стали благодаря местной общественности и прессе более внимательно относиться к природоохранным проблемам. Меня принял министр охраны природы РФ В. И. Данилов-Данильян и в моем присутствии распорядился подготовить документы по созданию Утришского заповедника. Шел 1993 год. Дело тормозилось из-за финансовых затруднений и бездействия аппарата министерства, сохранившегося с советских времен. То ли по злому умыслу, то ли по бюрократической неповоротливости он препятствовал выполнению решения министра.

Инициативу создания заповедника поддерживали не только устно, но и документально члены различных академий: В. Е. Соколов, Е. Е. Сыроечковский, И. С. Даревский, а также профессор А. А. Иноземцев. Профессор Н. Н. Дроздов как советник Генерального секретаря ООН по природоохранным вопросам и как популяризатор оказывал мне большую помощь. Особую роль играл и продолжает играть в этом деле основатель и руководитель Утришской биостанции ИПЭЭ РАН Л. М. Мухаметов. Без его помощи невозможны были бы и полевые работы, и решение многих административных проблем. Всем им автор выражает свою искреннюю благодарность и признательность.

План и проект создания заповедника, разработанный мною совместно с научным сотрудником кафедры биогеографии МГУ О. А. Леонтьевой, был представлен нами на международной конференции по охране природы Средиземноморья (MEDCOAST-93), а два года спустя, на MEDCOAST-95, мы опубликовали описание редких животных Абрауского полуострова. В первой публикации уже была представлена карта будущего заповедника с зонированием его территории. Благодаря помощи сотрудников российского представительства WWF Л. Вильямс и В. Кревера информация о необходимости создания Утришского заповедника была размещена в «Conserving Russia’s Biological Diversity: An Analitical Framework and Initial Investment Portfolio (Washington, D.C. 1994)». Здесь необходимая поддержка была получена и от российского представительства ISAR, руководимого Л. Богдан, за что автор выражает ей глубокую благодарность.

Наконец, начавшаяся болтовня об устойчивом развитии позволила мне и руководителю Краснодарского филиала ВНИИ Природы И. А. Харитонову представить проект о будущем заповеднике как основу для процветания региона, где природоохранная деятельность сочетается с развитием туризма и отдыха, а также с традиционным ведением хозяйства (виноградарство и виноделие, плодоводство и т. д.). В таком виде он был подан в постоянно действующую организацию стран черноморского бассейна. Здесь наш проект был признан одним из лучших («ICZM Plan for the Utrish area of the Krasnodar region. ICZM pilot project proposal. GEF Black Sea Environmental Programm. Annual report, 1996»). Однако все это не имело никаких последствий. А до катастрофы было не так уж далеко…

В это время к кувыркающемуся в переходном периоде побережью с умирающей природой и нищим населением протянул свою длань Каспийский трубопроводный консорциум (КТК). Здесь было решено вывести нефтяную трубу аж из Казахстана. Консорциум пообещал золотые горы и, кстати, запланировал на природоохранные нужды около $30.000.000. Вот тут бы и проснуться российскому представительству WWF и другим многочисленным фондам и фондикам, однако, как заявил мне тогда в личной беседе директор российского представительства WWF И. Честин, у них на Кавказе «другие приоритеты». Впрочем, мэр Новоросийска организовал природоохранный фонд, получив часть средств. Как утверждает теперь газета «Известия», по этому поводу было заведено уголовное дело, так как никто и нигде этих денег не видел. Комитет охраны природы РФ и Краснодарский краевой комитет охраны природы поначалу заняли довольно жесткую позицию по поводу строительства трубопровода, сославшись в том числе на проект создания Утришского заповедника. Это я могу подтвердить документально. Так, в письме, направленном Госкомэкологии РФ в Совет Министров, прямо указывалось, что строительство трубопровода может усложнить природную ситуацию на побережье и создать трудности в организации заповедника. Но запахло большими деньгами, и постепенно все экспертизы (в двух из них я принимал непосредственное участие) пропускали, а вернее сказать, проталкивали проект КТК, несмотря на массу зафиксированных недостатков, которые предлагалось исправить или устранить. Где в это время были наши «профессиональные» неправительственные организации?  Кто из них предложил перенести обсуждение проекта в зал судебного заседания, использовав свой немалый авторитет и средства? Только местные «зеленые» и население, которые непосредственно оказались в зоне строительства, вели безуспешную борьбу с КТК и его планами. Естественно, война была проиграна, когда Международный консорциум, поддержанный местными властями, все силы употребил не на устранение недостатков и не на природоохранные мероприятия, а на обещания различных благ населению. Он скупил за гроши бесценные виноградники и отправил бывших механизаторов и потомственных виноградарей прачками, посудомойками и тому подобными «высококвалифицированными» специалистами на грандиозную стройку.

Между тем, проведя подсчеты единовременного ущерба, нанесенного биоте в период строительства на 8-километровой полосе трассы к морю через опушку средиземноморского леса, профессор КГУ С. А. Литвинская и я оценили его в 5,5 млн. долларов. Расчет производился на основании официальных документов, принятых Госкомэкологии на то время. С подробным анализом сложившейся ситуации, проведенным мной с проф. А. А. Иноземцевым (также участником госэкспертиз), мне удалось выступить на MEDCOAST-99. К сожалению, знакомые с проблемой международные эксперты к этому времени уже ушли на пенсию.

Госкомэкологии вынужден был включить создание Утришского заповедника в план до 2000 г. Поэтому в 1998 г. мы с руководителем Центральной проекто-изыскательской экспедиции ГУ Центрохотконтроля МСХ РФ А. В. Максимуком выехали на отвод земли для заповедника. К тому времени определилась позиция Краснодарского комитета по охране природы и администрации г. Анапы, которые приняли активное участие в проведении согласований по землеотводу. Администрация г. Новороссийска, напротив, проявила к проекту полное безразличие и отказалась принимать участие в выделении земель (ей была куда более интересна труба КТК, которая пока несла не нефть, но денежный поток). В результате территория будущего заповедника представляла собой клочок земли в 2960 га основной площади и 4712 га охранной зоны. Но лиха беда начало, казалось мне!

Иначе думал и действовал руководитель нашей заповедной системы В. Б. Степаницкий. По непонятным для меня причинам его больше интересовала организация ставшего последним (сотым) заповедника «Эрзи» в Ингушетии, создание которого в период военных действий в Чечне вряд ли могло сыграть большую роль для сохранения флоры и фауны Северного Кавказа. Я не нашел этот заповедник в списке 67 планируемых государственных заповедников (информационный бюллетень №3 проекта ГЭФ «Сохранение биоразнообразия в РФ»), а Утришский там наличествует (№53, стр.78). Так или иначе, создание заповедника вновь остановилось.

В 1998 г. в межвузовском сборнике я опубликовал статью «Современное состояние и будущее природной среды российского Средиземноморья», где сравнил охраняемые территории сухих субтропиков на украинском южном берегу Крыма (ЮБК) с российскими (РФ): ЮБК — общая площадь 321 кв. км создано 4 ОПТ, на которые приходится 32% этой площади; РФ — общая площадь сухих субтропиков 2000 кв. км, и ни одной ОПТ. В статье говорилось и о том, что сухие субтропики России — зона напряженной экологической ситуации, в пределах которой скорость антропогенных нарушений значительно превышает темпы самовосстановления естественных ценозов (экосистем). Из этого следовал вывод, что только системный подход к созданию ОПТ может предотвратить сползание региона в зону экологического бедствия.

Я не предполагал тогда, как трагически сбудется мой прогноз, а положение действительно оказалось ужасным. Летом 2002 г. на берег Абрауского полуострова вышли смерчи, несущие колоссальные разрушения с большими человеческими жертвами. Конечно, сами смерчи — это стихия, но лишенные лесов склоны, неремонтируемая 20 лет плотина водохранилища увеличили масштабы бедствия в десятки, а возможно, и в сотни раз. Не сдерживаемые ничем сели, ревущие потоки воды и грязи сметали постройки, переворачивая и унося в море не только легковые машины, но и автобусы. Они обезобразили берега замечательного озера Абрау, уничтожили элитные виноградники в долине Дюрсо. Самый страшный удар смерча пришелся на место, где 30 лет назад мы начинали свои исследования (окрестности теперь печально знаменитой Широкой Балки), где когда-то субтропический лес скрывал под своим пологом громкий ручей с прозрачной и чистой водой. Здесь было наибольшее количество жертв, ведь постройки по склонам этого ущелья полностью вытеснили лес, а пробитые дороги, построенные без какого-либо учета санитарных норм и безопасности, оказались открытыми путями для ревущих потоков.

Трудно представить себе, каковы были бы последствия, если бы удар смерча такой силы пришелся на трассу нефтепровода и огромный нефтяной накопитель, нависающий над верховьями реки Озерейки. В низовьях река только затопила дома некоторых бывших посудомоек и сторожей, больше не нужных КТК.

Утришский заповедник так и не был создан. Зато администрация Анапы вместе с так называемыми казаками организовала кордоны со шлагбаумами на въездах в его воображаемые границы. Казаки собирают дань с каждого пешего и «колесного». Администрация Новороссийска продолжает раздавать бесценные приморские земли в частное пользование. А неосвоенный лес подвергается нашествию толп туристов и отдыхающих. Замусоренный и выломанный, он высыхает, время от времени загораясь, а пробитые скважины сочатся последними каплями столь дорогой здесь пресной воды.

Нынче некоторые радетели государственных природоохранных структур и общественных организаций, плетя интриги и замысловатые византийские ходы, не понимают, что будут преданы забвению, как не справившиеся с заданием нашкодившие школяры. В истории останутся поколения ученых, отдавших свои жизни не в поисках теплых мест и иностранных гонораров, боровшихся не с ветряными мельницами, а с все пожирающей системой ГУЛАГа. Поэтому я посвящаю эти строки Ивану Ивановичу Пузанову — великолепному ученому-натуралисту, теоретику биогеографии, намного превзошедшему своих зарубежных коллег, блестящему эрудиту, поэту и бескомпромиссному борцу с лысенковщиной.

Обращение в поддержку и защиту Утришского заповедника

Казакова Елена Ивановна, доктор педагогических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета.

Мое обращение в поддержку и защиту Утришского заповедника (пусть официально он еще не создан, но фактически он уже существует) связано с очень простыми соображениями. Я не биолог и не эколог, я не могу дать экологическую оценку значимости этого уникального места, не могу приводить в поддержку своей точки зрения конкретные факты, численные показатели и мнения авторитетных экспертов. Тем не менее я могу ответственно говорить о другом – о нравственной стороне тех или иных реализуемых решений. Когда речь идет о нравственной оценке поступка – мы руководствуется очень простыми суждениями, которые сводятся к категориям «добра» и «зла»; допустимости или недопустимости тех или иных действий. И здесь все становиться просто – уникальную рощу можжевельника уничтожать нельзя. Нет и не может быть никаких экономических соображений, которые могут оправдать вырубку реликтовых деревьев на глазах наших детей.
Срочное создание заповедника позволит нам не только сохранить одно из величайших наследий человечества, но и выступит дополнительным аргументом в защиту репутации старшего поколения в глазах младшего. А это не мало!!!

Comments are closed.